На рубеже девяностых и нулевых годов комплексы соотечественников перед остальным, кажущимся совершенно иного уровня, миром, были на своих абсолютных значениях. В разговорной и фольклорной речи среднестатистического обывателя не было ни малейшего сомнения, что вот у них там, в Европе, неоспоримо лучше.
Мы сейчас только первые оды евроремонтам поем, с их главным алтарем – компьютерным столом, а они-то вон как живут уже! Ну куда уж нам-то финал еврокубка проводить?! Это у них там уэмбли да сансиры, а у нас…


Москва в конце девяностых была действительно несколько иной.
О плюсах и минусах размышлять не будем – получится отдельный текст. Да и о футболе в нем будет мало. Но не сказать, что выход из «Сто сорокового Эс-Класса» в дорогих туфлях прямо в размокший коллаб картонки и поддона в слякоти возле казино в самом центре – дело обычное, тоже нельзя.
Во все времена город контрастов.

И в эту прекрасную пору, да еще в период получения унизительной гуманитарной помощи от США, схватив мощнейший нокдаун дефолтом, решением тогдашних Мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова и президента РФС Вячеслава Ивановича Колоскова, Москва амбициозно выдвигает свою кандидатуру на проведение финала Кубка УЕФА 1999 года.

Как бы ни выглядела в те годы столица и «Лужники» в частности, с их необъятным рынком прямо у ног памятника Ленину, который тогда указывал не на предматчевый шатер букмекеров, а опять на ту же самую картонку в слякоти, где люди мерили ширпотребные ботинки, все же заявка была одобрена УЕФА.

Ключевую роль сыграл тандем Лужкова и Колоскова, а точнее сказать – треугольник. За долгие годы сотрудничества наши лидеры выстроили прекрасные взаимоотношения с тогдашним президентом УЕФА шведом Леннартом Юханссоном.

Мэр лично бомбардировал Леннарта письмами, в которых подробно рассказывал о своих предложениях и различных нюансах в дни пребывания зарубежных болельщиков в Москве, предварительно настраивая шведа на нужный лад теплыми личными приемами с широкой русской душой – экскурсиями и банкетами.


Но самое главное – в 1997 году завершилась проведенная в экстремальный (2 года) срок масштабная реконструкция «Лужников».
Над свежеустановленными креслами появился колоссальных размеров козырек, что впечатлило все делегации УЕФА, видевшие еще недавно на этом же самом месте стадион в совершенно другом состоянии.
Большая спортивная арена в новом обличии получила элитную пятизвездочную категорию, а чуть позже и право на еврокубковый финал.

Поскольку в то время УЕФА вместе со своими спонсорами являлись основными источниками финансирования проведения финала, РФС, город и «Лужники», соответственно, на матче только заработали.
Поэтому сама идея подачи заявки на фоне крутого пике экономики страны не выглядит сумасшедшей, а, напротив, играет исключительно позитивную роль во всех сферах.
Решение было принято уже по ходу стартовавшего турнира, вследствие чего ожидание было недолгим.

За месяц до финала на стадионе экстренно меняли газон, потому как он ничем не выделялся среди всех покрытий наших арен того времени: главные впечатления от просмотра футбола ребенком – ужасающее состояние полей по всей стране весной и осенью.

Накануне игры агрономам «Лужников» и привлеченным специалистам МГУ противостоял главный герой нашей истории – дождь.
Нетипичные для середины мая 3-5 градусов тепла рыдали об испорченных майских праздниках прямо на поле, не оставляя комментаторам шансов сверкнуть штампами об изумрудном газоне.

Сильнее всех вкусить обстоятельства довелось Лорану Блану, который, не прочувствовав отскок, подарил на 26 минуте Эрнану Креспо первый гол «Пармы» в матче.
Всего голов было три, а авторы невероятны: будущий спартаковец Паоло Ваноли и отец Федерико Кьезы, Энрико. Составы обеих команд просто сумасшедшие.
Кому-то тогда могло сильно повезти с автографами, а мы едем дальше, просто перелистывая этот финал в истории «Лужников».
«Парма» 3 : 0 «Марсель», 12 мая 1999 года.

До официальной подачи заявки на финал 1999 года всерьез рассматривался вариант с финалом Кубка кубков – менее престижного еврокубка. Набравшись смелости, Юрий Лужков принял решение замахнуться на большее.
Роль Юрия Михайловича в получении следующего еврокубкового финала 2008 года также существенна.

Москва уже совсем не тот город, что еще 10 лет назад. На смену кризисным девяностым уже уверенно зашли жирные нулевые, и столица, как всегда, главный идикатор и лакмус. На фоне оранжевых кайенов и москоу нэва слипс из «Дягилева» чиновникам УЕФА было уже гораздо проще согласовать нашу заявку, нежели девятью годами ранее. Главное условие одно – упрощенное получение российских виз болельщиками по предъявлению билетов на финал.

Для подростка, проводящего на стадионах свой первый сезон, звучало вполне правдоподобно, да и время лечит. Поэтому, несмотря на то, что в финале играл мой «Юнайтед», я уже смирился и успокоился. Больно было узнать впоследствии, что билеты реализовывались через кассы вполне себе спокойно за адекватные деньги, а многие знакомые и вовсе попали на финал по приглашениям. Ну да ладно, к игре еще вернемся. А пока подготовка.

Москва, да и в целом жизнь в России, от финала кубка УЕФА до финала Лиги чемпионов поменялись весьма ощутимо, но что осталось неизменным – так это проблемы с газоном главной арены страны. Если вспоминать классическую присказку о двух проблемах России, то от футбола нулевых добавим и третью. Решали ее довольно радикально, просто-напросто застелив «Лужники» синтетикой. Разумеется, финал Лиги чемпионов может проходить исключительно на естественном покрытии.

Эпопея с натуральным газоном для финала стала легендой и обрастала все новыми слухами. Чуть ли не сам Абрамович финансирует и даже сеет траву для, как позже окажется, своего «Челси».

А что до фактов и прямой речи, то вот цитата тогдашнего директора «Лужников»:
«Закуплен уникальный натуральный травяной газон многоразового использования, стоимость которого составляет 3 миллиона долларов. Он привезен из США и находится на территории спорткомплекса, играть на нем можно хоть сегодня. К финалу Лиги чемпионов его частями выстелят на поле арены, а затем вынесут обратно за пределы стадиона».

Как это часто бывает, что-то пошло не так. Выстеленный частями на поле арены газон разочаровал ответственных лиц, и начался сущий кошмар.
В панике было принято решение срочно заказывать в Европе новый рулонный газон. При транспортировке он был поврежден.
История сопровождалось гиперболизированным негативом британской прессы, где «Манчестер Юнайтед» и «Челси» провожали едва ли не в последний путь.

Как и в финале 1999 года, первый раз коварный газон вступил в игру еще до кульминации – вспомните гол Френка Лэмпарда. Реагируя на рикошет и выходя из ворот, Эдвин ван дер Сар поскальзывается и падает. Лэмпсу остается просто расстрелять ворота поднимающегося кипера. Ключевой момент матча. Однако дорогостоящий злодей еще вмешается и станет главной болью в карьере Джона Терри. Но этот пенальти вы и сами прекрасно помните. А я помню радость игроков «Юнайтед» под проливным дождем, который всегда сильно съедал качество трансляций того времени, но на эмоции Стогниенко и Талалаева влиять не мог.
«Манчестер Юнайтед» 1 : 1 «Челси» (6 : 5 пен.), 21 мая 2008 года.

Заполучив оба клубных финала, стадиону остается Мона Лиза. Финал Чемпионата мира. Задача несоизмеримо сложнее, ведь для реализации этой мечты в стране топ уровню должен соответствовать уже не единственный стадион и город.

С этим и вне футбола всегда были проблемы. Поэтому заявка на проведение такого события становится делом не городской, а государственной важности. На ключевой позиции мэра Москвы сменяет президент. Владимир Путин с самого начала нулевых контактирует с президентом ФИФА Йозефом Блаттером. Прослеживается некоторая параллель радушных взаимоотношений Лужкова и Юханссона как основы для фундамента самой идеи подачи заявок.

Как и накануне финала Лиги чемпионов 2008 года, на руку также играет общий экономический фон страны, а за ним и свежие спортивные и организационные успехи: «Зенит» становится обладателем Кубка и Суперкубка УЕФА, обыгрывая в последнем «Манчестер Юнайтед», как раз в московском финале Лиги чемпионов завоевавший право в этом Суперкубке выступать, последующая феерия сборной России на Евро, повлекшая массовую миграцию наших игроков в Англию, долгожданная победа сборной России на Чемпионате мира по хоккею, а также выигранное и годом позже проведенное в Москве Евровидение.

Россия подходила к принятию решения о проведении Чемпионата мира 2018 на пике международной информационной привлекательности в сфере культуры и спорта, подумать только сейчас.

Тогда бы я ни за что не поверил, что не посещу ни один матч, да и в целом как-то спокойно отнесусь к происходящему.
У всех истории с российским мундиалем совершенно разные – в этом и есть его главный подарок. Сколько он подарил людям новых и непохожих эмоций самой широкой палитры, исходя уже из собственных предпочтений. Об этом везде сказано уже очень много, и я оставлю эту линейку открытой – у каждого она своя.

Что же до непосредственно сборной России, то для меня она тяжело заболела с уходом Гуса Хиддинка, а с приходом Фабио Капелло ушла окончательно. Сборная Станислава Черчесова уже эмоций не вызывала, а сам он и вовсе как-то отталкивал.
Непопулярное мнение, но их мучения с 2016 года и токсичная атмосфера вокруг команды шансов лично мне не оставили.


Вернемся к «Лужникам».
Разумеется, именно главной арене страны принимать финал. Стадион уже морально устарел в версии реконструкции девяностых и ждал новую, по знаменитой московской системе «Останется только фасад».

В конкретном случае – единственный логичный исход. Мэр в Москве уже даже не новый, город проживает буквально пик своего «похорошевания», а Чемпионат мира словно главный тест всех процессов. Как ребенок, показывающий домашнее задание или бабушка, с любовью проводящая родственникам экскурсию по своему огороду.

Без скромности и сарказма – экскурсия удалась, так удалась.
Еще не оправившись от экстаза Олимпиады, мир увидел русский размах Чемпионат мира. Но у всего есть кульминация и конец, в которых слезы счастья и легкой грусти бегут неперемешивающимися течениями.

Но течение нашего текста – дождь.
Сборная Хорватии своей работой, характером и упорством превратила кульминацию в формальность, едва дохромав без сил до «Лужников».
Ленивый Поль сыграл финальные ноты в своем ярком турнире, а на сердцах у организаторов понемногу начало отлегать, что все в итоге прекрасно и все состоялось.

В кино подобная эйфория вкупе с облегчением и спокойствием за пиком напряжения всегда разливается ливнем. И как зарядил! Аккурат под награждение.
Не знаю, приезжал ли Патрис Эвра на финал – думаю, да. Но золотые конфетти в дожде «Лужников» ему прекрасно знакомы. Он все это уже видел десять лет назад.
Франция 4 : 2 Хорватия, 15 июля 2018 года.